На Крапивне

Спешу первым добраться до Крапивни. Эта маленькая речушка, лишь когда Днепр высок, может порадовать хорошим трофеем. Берега Крапивни крутые, но сама она очень узкая, поэтому достаточно легко найти рыбу. Вчера уже под вечер забрел сюда, увидев двух рыбаков, которые ловили, как мы, мормышечники, называем эту снасть, на «крюк». Это обычная удочка с крючком. Ловят обычно на мотыля.

Поздоровался, благо почти все рыбачащие здесь мне знакомы, на вопрос: «Как?» — ответ: «Нормально, посмотри, вот в пакете». Действительно, нормально. У каждого было килограмма по два отборной плотвы. «А ты, Михалыч, садись, попробуй на свои чудо-мормышки», — предложил один из рыбаков.

Глубина за два метра, слабое течение. Опускаю свою «Кроху» — малюсенькую капельку, оснащенную кембриками желтого, оранжевого и черного цветов. Течение подхватывает и леска уходит в лунку под углом, отдано уже более трех метров, наконец, щетинка кивка просигналила: мормышка на дне. Плотва не любит большой амплитуды, поэтому очень часто и мелко играя снастью, отрываю капельку с крючком 2,5 ото дна. Поднял сантиметров на пять-семь: сторожок едва заметно дернулся вниз — моментальная подсечка и на леске заходила довольно крупная рыба. Аккуратно вывожу, и вот на льду крупная плотва. «Вот это да! С первой проводки, да какая красавица! Михалыч, покажи мормышку». — «Посмотри». — «А леска у тебя какая?» — Эта мормышка вытягивает лишь леску сечением 0,08 или 0,10». — «Это очень тонкая леска, а если схватит очень крупная рыбина?» Как приговорил Сергей крупную рыбу: схватка была непродолжительной и не в мою пользу. Что поделаешь, не всегда ты побеждаешь. Мормышка цела, просто не просек как следует, поэтому окунь, а это был именно он, благополучно ушел.

«Почему именно окунь?» — спросит читатель. Отвечу: «За более чем тридцатипятилетний опыт ловли на мормышку я достаточно точно могу определить, что за рыба клюнула на мою снасть».

Минут за сорок мне удалось вытащить несколько крупных плотвиц и приличных окуней. Зимний день короток: быстро темнеет, рыбалка закончилась. За время, что я ловил на мормышку, ни один из двух «крючкотворцев» не поймал ни одной рыбы. Казалось бы, странно, как же так, ведь мотыль — это привычный корм большинства пресноводных рыб, а тут кусочек свинца, покрытый тончайшим слоем меди, кембрики... Фантастика, рыбацкий треп? Ан, нет, безнасадочная мормышка — великолепная снасть, придуманная и созданная российским рыболовом, талантливым и смекалистым.

Ну вот и лед Крапивни, нужно, пока еще совсем не рассвело, набурить лунок, благо вчера вечером определил, где и кто ловится. Пять минут десятого поймана первая рыбина, красавица-плотва недолго трепещет на льду, мороз быстро сковывает ее и уносит красоту: на льду лежит поблекшая рыбка. Часов в одиннадцать подходят незнакомые рыбаки, из разговора между ними становится ясно, что они смоляне, в районе Катыни бывают редко, и скорее всего бывать будут еще реже, потому что ловится одна мелочь, жалко на нее травить, то есть переводить, мотылей. Но вот их взгляды вперились в приличную кучу рыбы, выловленной мной к этому времени. Далее диалог:

— Слушай, земляк, на что это ты столько настрогал (видно, что мужики уже изрядно «клюнули»).

— А у нас пока ничего.

— Это не удивительно, на мою снасть, если тяпнешь водочки, ничего не поймаешь.

— Это почему?

— Да потому, что реакция не та. Ведь мне приходится делать подсечку моментальную. Прижало, подбросило вверх, либо кивок чуть приостановился — подсекай, иначе ничего не поймаешь, ведь я ловлю на пустую мормышку.

— Это все на пустую? Не свисти, земляк, мы не первый год рыбачим.

— Хорошо, видишь, на мормыхе нет ничего, кроме кембриков?

— Ну и что?

— А теперь смотри. Опускаю мормышку в лунку, частая игра, медленный подъем, кивок чуть дрогнул — подсечка. На льду бьется крупная плотва.

— А ну-ка еще.

— Пожалуйста.

Далее монолог: «Слушай, но это же чертовщина какая-то, мотыля берут какие-то недомерки, а у тебя на голую приличная рыба. Если бы не видел своими глазами, ни за что бы не поверил. Ну ты шаман». Я уже привык к подобным монологам, удивляюсь только, почему так мало смолян ловят на безнасадочную мормышку? Впервые работу безнасадочника я увидел, когда мне было тринадцать лет, а это было в далеком 1964 году. Тогда на Жереспее я как за факиром наблюдал за рыбаком, таскающим из каждой лунки ельцов, плотву, голавликов и густеру на «обманку», как он ее называл.

А с 1971 года я уже вполне осознанно ловлю на эту необыкновенную, замечательную, не оставляющую никого равнодушным «обманку».

Среди тех, кого я пристрастил к безнасадочной мормышке есть и совсем юные и очень пожилые рыбаки. За долгие годы мной созданы и испытаны мормышки более двадцати типов, среди них есть и уникальные, не описанные ни в одном рыболовном издании. Если читатель заинтересуется, то я продолжу цикл рассказов о «голой» мормышке. Ну, а пока будьте все здоровы.

А.Пастухов