На главной реке бесклевье – ловите на притоках!
«Рыбалка – это не увлечение, не привычка и, тем более, не просто желание заняться чем-нибудь в свободное время.
Рыбалка сродни поэзии: это – состояние человеческой души».

На главной реке бесклевье – ловите на притоках!

На главной реке бесклевье – ловите на притоках!

Стою на мосту и смотрю вниз, на небольшой ручей. «Ну какая рыба может тут быть?» - спрашиваю я сам себя. Камушки из воды выглядывают, ширина - перешагнуть можно в любом месте, метра полтора от силы...

Года три тому назад мы с товарищем решили поудить хариуса на одной из таких речушек, под названием Кохюрта. Кстати, порыбачили мы тогда неплохо. Июльская жара - а дело было как раз в середине июля - прогревала воду. Рыба - ленок и хариус - уходила из теплой Ингоды в холодную Кручину, а из нее - в еще более холодную Кохюрту.

Это был наш первый опыт рыбалке на таком ручье. Как оказалось, речушка только на первый взгляд была малоинтересной переплюйкой. Чем дальше мы шли по ее берегам, тем чаще нам встречались ямы глубиной до полутора метров, перекаты, плесы и шиверы. Все как на нормальной реке, только в миниатюре. Рыба брала тогда очень уверенно. Правда с одного места удавалось поймать двух, от силы трех хариусов. Но это «болезнь» не только такого ручья, как Кохюрта. В «глухолетье» хариус клюет таким образом и на нормальных, в смысле больших, реках.

Не совсем понятно, чем вызвано такое поведение рыбы. Тем более что-рыба-то на данном месте остается. Она время от времени плавится, выпрыгивает из воды - в общем, показывает свое присутствие, но после поимки двух-трех своих собратьев брать отказывается. Существует много версий на этот счет. Одна из них, самая распространенная, - рыба привыкает к приманке. Скорее не к приманке, а к способу ловли. Действительно, стоит только поменять снасть, то есть перейти с низового настроя на верховой, хариус в том же самом месте моментально активизируется и начинает хватать верховую сухую мушку.

Но боковушки спасают не только в жару. Недавно приехали мы на Ингоду. Перед этим прошли дожди, и вода в реке сильно поднялась и помутнела. На Ингоде мы провели целый день, и все безрезультатно. Прикинув все «за» и «против», все-таки решили половить хариуса на Сестреннице - именно так называется небольшой левый приток Ингоды. В этой боковушке, как оказалось, уровень поднялся не так сильно - фактически установился нормальный летний уровень. На поиски и ловлю рыбы нам оставался вечер.

Мы собрали свои проводочные удочки и разошлись по ручью искать хариуса. Нужно отметить, что после ингодинского раздолья рыбалка на такой речушке оказалась непростой. Здесь не было привычного широкого берега и пространства для заброса снасти. Более-менее открытое место находилось у моста, с которого минуту назад мы разглядывали реку. Но, как я говорил, на одном участке больше двух-трех хариусов поймать трудно. Пришлось залезать в дебри.

Однако в дебрях этих не то чтобы неудобно было забрасывать, а просто места для этого маневра не было в принципе. Ручей тек в зарослях ивняка, боярышника и прочей чепуры. Чтобы просто увидеть воду, нужно было сначала продраться сквозь непролазный кустарник и зайти в русло. Вероятность получить энцефалитного клеща во время пролезания через стену растительности чрезвычайно высока. Этот факт как-то не очень нас вдохновлял, хотя привиты от энцефалита мы были оба.

Тоннель над головой сомкнулся. Внутри было прохладно и влажно, слышалось журчание речушки и пение комаров. В кои-то веки комарам не пришлось лететь на ужин к ближайшему стаду коров - ужин сам пришел к ним, и этим ужином были мы! Никаких репеллентов от кровососущих у нас, естественно, с собой не оказалось.

Условия для ловли были необычные. С любого места «реки» можно было по желанию шагнуть на правый или на левый ее берег. При этом глубина на том месте, где я делал первые забросы, была около метра. У телескопического удилища выдвинуто было только три колена, и то вертикально снасть поднять было нельзя - мешали сомкнувшиеся над головой кроны кустарника. Все же я как-то изловчился и сделал первый заброс.

После трех хариусов, пойманных почти один за другим, энцефалит и комары как-то отодвинулись на задний план. Все внимание переключилось на рыбалку.

Речка петляла, комары жужжали, а хариус клевал и клевал, стоило лишь поменять место лова. Передвигаться приходилось прямо по руслу речки, но хариус здесь оказался на редкость непугливый. Хватал он прямо, как говорится, из-под ног. Вероятно, дожди смыли в воду различный корм, и рыбы не могли упустить возможность этим воспользоваться. Поклевки были резкие, большой наплав хариус с легкостью топил на два корпуса. Брал он на черные и зеленые хариусовые обманки - именно на те, которыми с успехом использовали на Ингоде.

Выгнали нас с реки густые сумерки и ставший уже непереносимым зуд от укусов насекомых. Но зато теперь, когда где-нибудь далеко в верховьях идут дожди и вода в Ингоде поднимается, мы знаем, что на ее притоке под названием Сестренница уровень нормальный. И хариус там берет отлично.

С.Миртов

Изыски Рузского водохранилища

...Третий день ветер гнал по Рузскому водохранилищу крутую свинцовую волну с белыми барашками. Третий день ловить рыбу можно было лишь в мелких, укрытых от ветра затишных заливах. Мелкое место —...

Ночной хищник налим

Пришла поздняя осень. В прошлом месяце я ловил окуней на малька, а теперь решил поохотиться за налимами.

И Яков пошёл…

Как ни уговаривал Яков друзей прекратить рыбалку на пустой сегодня протоке и отправиться на основное русло Большой, все было бесполезно. Неохота им было сниматься с насиженного места и шагать три...

Летние караси

После прогрева воды карась уходит с мелководья на более глубокие места в камыши, где температурный режим благоприятный для существования и обильного кормления, а значит, и активного клева.

Три ведьмы

Многие рыболовы считают, что женщины на водоеме приносят неудачу. А если взглянуть на процесс рыбалки со стороны? ...На озере Луговском, что расположено в 70 км от краевого центра, в тот...

Шемая

Шемая — Chalcalburnus chalcoides (Giildenstadt, 1772). Shemaya (англ.); ablette des lacs (фр.); Mairenke, Schiedling, Schemaja (нем.).