В глухозимье. Ходовые жерлицы
Оттепели оттепелями, но ближе к середине зимы даже, казалось бы, всесезонную щуку приходится искать и вымучивать из лунок.
Живца приходится ловить чуть ли не за километр от жерличных позиций. Поблизости все словно вымерло. Даже надоедливые ерши куда-то исчезли. И я ухожу в протоки, где на небольшом течении нет-нет, да и клюнет, то окунек, то сорожки затеребят мотыля. А случается, и стайка довольно крупной сороги подойдет, и тогда кивок, замерев словно в раздумье, плавно поднимается вверх, а на леске тяжело виснет слиток живого серебра. И тогда - к черту живца и щуку! Лишь бы успеть выдернуть пяток-десяток огненноглазых крупных сорожин. Но клев обрывается, и я, заскучав, вновь иду искать мелкую рыбешку, годную на живца.
Наловив десятка два сорожек и окунишек, возвращаюсь к жерлицам. Как это ни странно, но где ловится мелочь - не берет щука, и наоборот. По каким уж законам все движется и живет подо льдом, но совершенно очевидно, что для меня - по законам подлости...
Наживив десяток жерлиц, сажусь на стульчик у острова и начинаю шаманить. Бормочу всякую чепуху и меняю приманки. На мормышку с мотылем и чернобыльником попались две жалкие сорожки и густерка. Серебряная блесна с крошечным тройником и бусинками, купленная у народного умельца за сорок рублей на рынке, зацепилась за корягу и не вернулась ко мне даже с отцепом. Там и осталась, на дне... Вслед ей ушла и латунная, за тридцать... С учетом стоимости проезда, питания, «огненной воды» и вышеуказанных (не последних, конечно) потерь рыбалка делалась все смешней и нелепей. Начинали одолевать мысли, не раз высказываемые здравомыслящими гражданами-сухарями: мол, на рынке бы купил рыбы, чем сопли на льду морозить! И верно ведь! На те полтыщи, что нередко вкладываются в рыбалку, можно было и лосося копченого под пивко пососать у телевизора, в тепле и уюте...
Но прочь упаднические настроения! Пусть себе греются домоседы у теплых лунок и наживают геморрой! А мы... Подъем! Сломя голову несусь к жерлице, над которой алеет гордо флажок-сторожок!
После подсечки выбрасываю на лед щучонку килограмма на полтора. С нее сыплются маленькие зеленоватые пиявки. Ну, теперь дело пойдет!
Время еще только девять утра...
Но жерлицы замерли в сонном оцепенении. Избурив в решето лед вокруг острова и не найдя ни одной уловистой лунки, смотрю на неподвижные жерлицы. Так. Хватка на свежей лунке. Пиявки. Стоит, значит, зубастая, дремлет у коряги. А если ей под нос?
Снимаю пяток жерлиц и переставляю их по той же линии вдоль берега. Хватка последовала почти тут же! А потом - опять пауза... Еще один бросок с жерлицами в сторону метров за пятьдесят. И опять - хватка! Взяла щука крупнее - килограмма на три. Не выдержала, видимо, танцев нахальной сорожки прямо перед своим рылом.
Вот так я и перемещался вдоль острова часов до двух, пока день не пошел на убыль, но результатом такой ходовой жерличной ловли были шесть щук, и это в глухозимье!
А.Токарев